Самые глупые, но счастливые мгновения моей жизни, зима 2016.
Зима — снежная и долгая — охватила меня со всех сорон.Я скиталась по дому, пила чай, ела сладкое в немеренном количестве и смотрела «Сплетницу».Я скучала по маме, папе, вредному братцу, Оксане, которая сдавала экзамены в Красноярске, Ане, только улетевшей в Нью-Йорк.Меня накрывала апатия: я забила на работу и сидела дома.Правда, изредка делала вылазки в ближайший супермаркет.
Тогда, пятнадцатого декабря, я натянула шерстяные штаны, пуховик, унты, шапку, шарф, варежки и поплелась за едой.
В витрине магазина отразилась мелкая девчонка — растрёпанная, с распухшим красным лицом.Да, я плакала.От одиночества, тоски, ощущения ненужности и непричастности.
Левой рукой я скидывала с полок в тележку печенье, конфеты, пряники, джем и повидло, а правой тёрла сливообразный нос.За спиной послышалось:
— Марина, ты что ли?
Думаю, в таком виде меня и мама бы не узнала, так что я решила, что зовут не меня.
— Улина, алло, гараж!
Я обернулась и увидела высокого зеленоглазого мужчину с ёжиком тёмных волос, чёлка стояла торчком, совсем как у Дженсена Эклза.
— Мы знакомы? — Просипела я.
Он протянул руку:
— Константин Тальбон.
Руку-то я ему пожала, но глаза мгновенно заволокло слезами.
— Значит, это вы… вы учили Максима кораблики пускать? — Сквозь слёзы спросила я.Мне хотелось уйти.Чёрт, зачем я обернулась, лучше бы побежала.
Подальше от него.
Подальше от мыслей о Максиме.
— Ага, это я.Но это было давно, теперь мы почти не общаемся, — взгляд Кости блуждал по магазину, а потом остановился на моём лице.
— Чего плачешь-то? — Он очень удивился.
— Извините, Константин, но я не расположена к беседе, — отрапортовала я и направилась к кассе.
Он догнал меня:
— Это ведь было давно, Марина… и я — не мой брат, не надо от меня так шугаться.Я хочу помочь, — он взял тележку, водрузил на кассу продукты, расплатился и нагрузил себя пакетами.
Я пошла вперёд.Он шёл позади, но мне было всё равно.Хочет поработать носильщиком? Пожалуйста! Флаг в руки! Мы дошли до дома, я открыла дверь, но на порог его не пускала.
— Да ладно тебе, хоть чаем напои!
— А вдруг ты маньяк? — Съязвила я.
— Вооот, начинаешь приходить в себя, — обрадовался Костя.Он бережно отодвинул меня в сторону, вошёл, снял куртку и сапоги, прошёл в гостиную.
— Ну и бедлам, — посетовал он, — ты же девушка, Марина!
Я возмущённо наблюдала за тем, как он собирает фантики, берёт в прачечной тряпку и начинает мыть.
— Чего стоишь? Иди ставь чайник, — скомандовал он.
Близкие люди знают, что характер у меня ой какой не простой и я никому не подчиняюсь.Но тут я, по непонятной причине, пошла на кухню и стала готовить чай.
Остаток вечера мы пробыли вмесле — разговаривали, смеялись, смотрели фильмы.
За полночь Косте кто-то позвонил и он стал собираться.
— Останься, — попросила я.
— Эх, Маринка, я сегодня и так четыре встречи сорвал.Мне правда пора.
— А завтра придёшь?
— Конечно.
Он улыбнулся на прощание и ушёл.Я осталась одна, но больше не ощущала себя одинокой.Костя оказался таким близким, родным, понятным.Я легла спать, а утром убралась в квартире, приготовила нормальную еду, привела себя в порядок.Я ждала его.И, знаете, что?
Он пришёл.А потом ещё, и ещё, и ещё.На Новый год он тоже был со мной.
Костя водил меня в театр, в кино, на каток или просто погулять, а в мой день рождения привёз всю мою семью.Вечером все улетели обратно, а мы с ним остались вдвоём.Я так и уснула, положив голову ему на плечо.Барабанил телевизор, на кухне стыл чай, за окном шумела метель, а я спала в его объятиях.
Любовь, бешенная и неистовая, первая любовь, зима 2017.
Снегу было ни конца ни края.Февраль захлопнул свою ловушку, но рыцарь Константин (нет, не Джон Константин) вызволил меня из неё.Всё было отлично, но кое-что меня смущало — мы встречались два месяца, но он ни разу не пытался меня поцеловать.Учитывая, что мне было уже девятнадцать лет, а ему двадцать шесть, не вижу причин, почему он так поступает.
Однажды я не выдержала и спросила его об этом.
— Ты чего? — Удивился он.
— Как это «чего»?! — Я опешила, — Неужели я тебе не нравлюсь?
— Нравишься, — серьёзно кивнул он, — я могу даже больше сказать — я тебя люблю.Но ты ещё ребёнок.
— Чегооо?! — Моему удивлению не было предела.
Я помахала перед его лицом бумагами: контракты с телестудиями, договоры о печати моих книг, школьные аттестаты-дипломы, свидетельство об окончании ДХШ, выписки с моего счёта, в конце концов.
— Я взрослый самостоятельный человек! — Психовала я.
— Ага, а я — папа Римский, — хмыкнул Костя.
— Да пошёл ты, Тальбон! — в сердцах выкрикнула я.
— Хочешь, чтобы я ушёл?
Я заглянула ему в глаза.Боже мой, чего в них только не было! Я застыла от удивления, а он схватил меня в охапку так, что я оказаласть выше него, а мои ноги обвили его за пояс.
— Хочешь, чтобы я ушёл?! Чтобы я ушёл навсегда?! Отвечай мне!
Он кричал и встряхивал меня.
Я обхватила его лицо руками, пытаясь успокоить.
— Костя, — прошептала я, — послушай, пожалуйста.
Он тяжело дышал, брови, негодующе столкнувшиеся на переносице, стали расслабляться.
— Я не знаю, правильно ли делаю, что говорю тебе это, но ты должен знать.Ты считаешь, что я маленькая, не хочешь причинять мне боль, как Максим когда-то… но всё не так! Не уходи никогда, слышишь? Никогда, — я поцеловала его, -я люблю тебя, Костя.
Его глаза расширились, он пытался прервать поцелуй.Тот самый поцелуй, что постоянно мне снился.Те самые глаза.Его глаза.
Но вот он обнял меня сильнее, и в этот моментя впервые почувствовала, каково это — любить и быть любимой в равной степени.Чувство лёгкости вскружило мне голову.
Костя бережно поставил меня на пол и, мягко улыбаясь, стал перебирать мои волосы.
— Я благодарен судьбе, что зашёл в тот магазин за минералкой.
— Да здравствует минералка, — парировала я.
Он легонько щёлкнул меня по носу и крепко обнял.
— Ты привезла в Питер снег, Маринка.А в моё сердце, наоборот, солнце.
Он, вроде, говорил банальности, но его искренний голос был слишком уж необычен.
Я не верила, что такое бывает.Уверенным и твёрдым шагом он зашёл в мой дом и в моё сердце.Он вытащил меня из тясины самообмана.Никого я так раньше не любила, как его.Весь мой мир задышал новыми красками и вскоре я, ошеломлённая, поняла, что всё это-не иллюзия.
Возвращение в дождь, осень 2020. 
Сколько слов было сказано о любви, но ни одно из них не описало бы того чувства, которое заполнило меня.Я просыпалась утром, открывала штору и говорила «Я люблю тебя, Костя» и так дни шли и шли, спустя год он предложил мне стать его женой, весной мы сыграли свадьбу.
Я поняла, что мир не бессмысленный, в нём есть ты.
Я не могу без тебя, Костя.